Криптовалюта как предмет преступного посягательства.

Криптовалюта приобрела большую популярность среди инвесторов, и как следствие, возросло количество незаконных посягательств на активы криптоинвесторов.

Защита пострадавших от этого посягательства, совершенного в рамках преступлений, является одной из задач государства. Однако на данный момент государство игнорирует нарушение прав собственности криптоинвесторов, поскольку отсутствует законодательная база для признания криптовалюты предметом преступлений против собственности и защиты прав потерпевших от деяний киберпреступников.

Предмет преступлений против собственности вернее всего будет обозначить как чужое имущество. При этом имущество следует рассматривать в контексте статьи 128 ГК РФ. И исходя из этой статьи, предметом преступлений против собственности может быть иное имущество, в том числе имущественные права (включая цифровые права).

Актуальным в контексте этого вопроса является отнесение криптовалюты к предмету преступлений против собственности. Криптовалюта в последние годы стала одним из элементов финансового оборота, и, как следствие, появилось и стремительно возросло количество ситуаций незаконного посягательства на криптоактивы. И в связи с этим встал вопрос, должны ли получить защиту государства «потерпевшие» от такого незаконного посягательства и нужно ли криптовалюту относить к предмету преступлений против собственности?

В России не сформирован единый подход по этим вопросам. На данный момент, согласно положениям статей 209 и 128 ГК РФ, а также статьи 158 УК РФ, криптовалюту нельзя относить к предмету преступлений против собственности, поскольку в законодательстве не закреплен ее правовой статус и криптовалюта не признана объектом гражданского права.

Но вместе с тем имеется судебная практика, в которой Девятый арбитражный апелляционный суд своими постановлениями от 15.05.2018 по делу № А40-124668/2017 и постановлением от 18.04.2019 по делу № А40-12639/2016, фактически признал право лица владеть, пользоваться и распоряжаться содержимым криптокошелька как своим собственным имуществом, включив при этом биткоины с указанного криптокошелька в конкурсную массу, за счет которой будут удовлетворены требования кредиторов.

Фактически суд пришел к выводу о том, что владелец криптоактива может осуществлять полномочия, близкие к полномочиям собственника имущества.

Кроме того, правоприменительная практика по уголовным делам в последние годы также имеет тенденцию придания криптовалюте правового статуса предмета преступлений против собственности.

К примеру, Апелляционным определением Санкт-Петербургского городского суда от 16 мая 2022 года по делу 1-257/21 суд признал криптовалюту предметом хищения и включил стоимость криптовалюты в общую сумму хищения денежных средств. Суд в деле о грабеже посчитал, что похищенная криптовалюта является иным имуществом, поскольку к имущественным правам в соответствии со ст. 128 ГК РФ относятся и цифровые права. Цифровая валюта, похищенная виновными, представляет экономический интерес, а также имеет материальную ценность, и могла быть принята в качестве средства платежа, не являющегося денежной единицей.

Несмотря на то, что автор настоящего исследования концептуально придерживается позиции необходимости отнесения криптовалюты к предмету преступлений против собственности, видится, что в данном приговоре нарушен принцип законности, поскольку законодательной базы для признания криптовалюты предметом преступлений против собственности еще не выработано.

В приведенном приговоре суд относит криптовалюту к иному имуществу, поскольку к таковым относятся и цифровые права. Эта позиция находит подтверждение и в науке уголовного права.

Так, М.М. Долгиева считает, что криптовалюта в силу специфических свойств, ценности и возможности являться предметом гражданского оборота должна быть отнесена к видам иного имущества в рамках ст. 128 ГК РФ.

Однако согласно статье 141.1 ГК РФ цифровыми правами признаются названные в таком качестве в законе обязательственные и иные права.

Проанализировав пункты 2 и 3 статьи 1 Федерального закона от 31.07.2020 № 259-ФЗ, можно прийти к выводу о том, что законодателем криптовалюта отнесена к цифровой валюте, но не отнесена к цифровым правам.

Изначально идея закона о цифровых финансовых активах возникла для «легализации» криптовалюты и развития этой отрасли в России, но позднее законодатель от этой идеи решил отказаться из-за природы криптовалюты, которая заключается в анонимности и трансграничности из-за использования децентрализованной системы блокчейна.

Законодатель, сочтя, что от полного отсутствия контроля деятельности, связанной с криптовалютой, ущерба может быть нанесено больше, чем пользы от развития этой отрасли, принял закон в такой его редакции, практическая польза от применения которого весьма сомнительна.

Необходимо отметить, что безусловно существуют риски широкого использования криптовалюты для легализации преступно добытых денежных средств и в качестве средств расчетов в теневом бизнесе (наркоторговля, торговля оружием и людьми).

Так, к примеру, в Китае наиболее популярные в мире криптовалюты находятся под запретом под предлогом того, что «цифровые валюты нарушают работу финансовой системы и используются для отмывания денег преступными группировками». Однако если посмотреть на ситуацию шире, то можно констатировать существование в Китае цифрового юаня, и первопричиной запрета иных валют в этой стране является нежелание властей Китая допускать на китайский рынок конкурентов цифровому юаню.

Также среди одной из причин запрета криптовалюты власти Китая называют то, что криптовалюта может стать причиной вывода денег из страны. Но следует отметить, что запрет популярных во всем мире криптовалют в свою очередь также является причиной оттока капитала из Китая.

Примечательно, что одним из мест, куда «утекают» китайские криптоинвесторы со своими активами является Казахстан, где в 2020 г. приняли закон, согласно которому криптовалюты признаются имуществом.

Это решение привело к большому скачку инвестиций в Казахстан, поскольку помимо возможности заработка, государством надлежащим образом обеспечивается защита криптоинвесторов в случае незаконных посягательства, к примеру – хищений, в отношении их криптовалюты.

В доктрине уголовного права также нет единого мнения касательно отнесения криптовалюты к предмету преступлений против собственности.

В частности, М.А. Простосердов придерживается мнения, что криптовалюта, как цифровой информационный продукт, может выступать предметом хищения в преступлениях, предусмотренных ст. 159, 159.6 и 160 УК РФ.

В противовес этому Э.Л. Сидоренко отмечает, что из-за отсутствия в законодательства определения криптовалюты ее нельзя признать объектом гражданских прав, а также криптовалюта не обладает свойственными для предмета хищения определенными экономическими и материальными параметрами.

Как это не парадоксально, но есть основания частично согласиться с обеими точками зрения.

Криптовалюта действительно по своей природе обладает всеми признаками иного имущества. Но с другой стороны, в условиях неопределенности в вопросе правового статуса криптовалюты и без ее закрепления в законодательстве в качестве иного имущества среди объектов гражданских прав – правоприменители не должны признавать криптовалюту предметом преступлений против собственности.

Кроме того, примечательным в контексте рассматриваемой проблемы является то, что в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 07.07.2015 № 32 разрешается вопрос о криптовалюте, как предмете легализации денежных средств, где в пункте 1 установлено, что предметом преступлений, предусмотренных статьями 174 и 174.1 УК РФ, могут выступать в том числе и криптовалюты, приобретенные в результате совершения преступления.

В связи с вышеизложенным видится необходимым признание криптовалюты предметом преступлений против собственности, поскольку существование неправомерного посягательства на криптовалюту обуславливают необходимость государственной защиты прав криптоинвесторов. Владелец криптовалюты фактически может осуществлять все полномочия собственника имущества. Игнорирование государством этой стремительно развивающейся сферы экономических отношений может привести к оттоку капитала из страны, как это случилось, к примеру, в Китае.

Однако для признания криптовалюты предметом преступлений против собственности необходимо внесение изменений в статью 128 ГК РФ в части дополнения категории «иное имущество» понятием «цифровая валюта» в том содержании, которое придается этому понятию в пункте 3 статьи 1 Федерального закона от 31.07.2020 № 259-ФЗ «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации».

Читать в источнике.