Советник Светлана Мальцева прокомментировала для "Адвокатской газеты" заключение совета АП по г. Москве, который указал, что попытка адвоката выстроить коммуникацию с родственниками процессуального оппонента своего доверителя не только не свидетельствует о нарушении им КПЭА, а напротив, демонстрирует позитивную позицию, направленную на достижение примирения сторон.
Совет АП г. Москвы опубликовал решение о прекращении дисциплинарного производства в отношении адвоката, который начал переговоры с родственниками процессуального оппонента своего доверителя по мирному урегулированию семейного спора.
В производстве Б. районного суда города Москвы с июня 2021 г. находится гражданское дело по иску У. к ответчику Ус. о взыскании алиментов на содержание несовершеннолетних детей. Одновременно с этим в производстве этого же суда с августа 2021 г. находилось гражданское дело по иску Б. межрайонного прокурора города Москвы, У.А., У.К., У.И. и У.Х. к ответчику Ус. о выделении долей в жилом помещении, приобретенном с использованием материнского капитала. Интересы У. и ее совершеннолетнего сына У.А. в указанных делах представлял адвокат В., а интересы ответчика Ус. – адвокат М.
8 ноября 2021 г. адвокат М. направил У.А., являющемуся совершеннолетним сыном гражданки У. и гражданина Ус., сообщение в мессенджере следующего содержания: «Добрый вечер! Согласны ли вы со мной поговорить в целях поиска цивилизованного выхода из конфликтной ситуации? Адвокат М.». Также он направил еще одно сообщение, в котором указал, что занятая адвокатом В. позиция не является конструктивной. У.А. в ответном сообщении указал, что В. является его адвокатом и по всем вопросам необходимо писать ему. Тогда от адвоката М. в адрес У.А. последовало сообщение следующего содержания: «Он по всем вопросам бесполезен))».
В связи с этим адвокат В. обратился в АП г. Москвы с жалобой, обвинив адвоката М. в том, что он вступил в непосредственное общение с доверителем адвоката В. – гражданином У.А. – и с несовершеннолетней дочерью доверительницы У. – У.Х. По мнению адвоката В., М. дал негативную оценку его профессиональной деятельности по защите интересов доверителей вплоть до оскорбления, чем умышленно нарушил положения п. 2. ст. 14, п. 1 ст. 15, подп. 1 п. 2 ст. 15 КПЭА.
Как следует из объяснений адвоката М., указанные сообщения им были направлены по причине категорического отказа адвоката В. начать какие-либо переговоры по мирному урегулированию вопроса, связанного с установлением порядка общения ответчика Ус. с его несовершеннолетними детьми.
19 января 2022 г. Квалификационная комиссия АП г. Москвы вынесла заключение о необходимости прекращения дисциплинарного производства, возбужденного в отношении адвоката М., вследствие отсутствия в его действиях (бездействии) нарушения норм законодательства об адвокатуре, включая КПЭА.
Рассматривая дисциплинарные обвинения, Совет АП г. Москвы посчитал, что они не нашли своего подтверждения. Так, в своем решении он указал, что каких-либо доказательств направления адвокатом М. текстовых сообщений несовершеннолетней дочери У. в материалы дисциплинарного производства не представлено. Более того, заявителем не представлено доказательств направления адвокатом М. вышеназванных текстовых сообщений даже в адрес совершеннолетнего У.А., так как представленные заявителем светокопии скриншотов страниц переписки в мессенджере не позволяют с достаточной достоверностью идентифицировать получателя. Вместе с тем адвокатом М. не отрицался факт направления соответствующих текстовых сообщений У.А., в связи с чем Квалифкомиссия обоснованно дала оценку указанным действиям адвоката М. на предмет их соответствия КПЭА, отметил Совет.
В решении подчеркивается, что отказ адвоката В. от проведения каких-либо переговоров с адвокатом М., направленных на примирение сторон, не отрицается и самим В. Это дополнительно подтверждается представленными в материалы дисциплинарного производства пояснениями У., в которых отмечается, что «нежелание переговоров» – ее позиция, которой строго следовал адвокат В.
Совет палаты напомнил, что п. 2 ст. 14 КПЭА устанавливает, что адвокат вправе беседовать с процессуальным противником своего доверителя, которого представляет другой адвокат, только с согласия или в присутствии последнего. В то же время п. 1 ст. 11 КПЭА предусматривает для адвоката возможность способствовать примирению сторон в одном деле, чьи интересы противоречат друг другу. Поэтому предложение начать переговоры по данному вопросу, сделанное адвокатом М. посредством текстовых сообщений на мобильный телефон У.А., не только не свидетельствует о нарушении требований п. 2 ст. 14 Кодекса, а напротив, демонстрирует позитивную позицию адвоката, направленную на достижение примирения сторон, посчитал Совет. Он добавил, что такие действия в спорах, вытекающих из семейных правоотношений, являются особо значимыми и заслуживают поддержки.
Совет АП г. Москвы уточнил, что данный вывод находится во взаимосвязи с п. 2 ст. 7 КПЭА, в соответствии с которой предупреждение судебных споров является составной частью оказываемой адвокатом юридической помощи, поэтому адвокат заботится об устранении всего, что препятствует мировому соглашению. Также был учтен тот факт, что У.А. не был процессуальным противником своего отца Ус., являющегося доверителем адвоката М. в судебном споре, связанном с установлением порядка общения ответчика Ус. со своими несовершеннолетними детьми.
В связи с этим Совет пришел к выводу о том, что направление адвокатом М. текстового сообщения У.А. с предложением начать переговоры по мирному урегулированию семейного спора между его родителями не может рассматриваться как действия, нарушающие п. 2 ст. 14 КПЭА.
Помимо этого, Совет палаты посчитал необоснованными утверждения адвоката В. о том, что сообщения адвоката М. в адрес У.А. преследовали целью оказание негативного психологического давления на доверителей В. и умаление его деловой репутации. В решении поясняется, что высказывание М. касалось именно отношения адвоката В. к достижению мирового соглашения по конкретному судебному спору и не являлось оценкой как личности адвоката, так и его профессиональной деятельности. Совет подчеркнул, что Квалифкомиссия обоснованно указала адвокату В., что «очевидно неправильно», когда адвокат, как независимый профессиональный советник по правовым вопросам, принимает в ходе профессиональной деятельности «на себя всю боль своих доверителей и отождествляет себя с клиентом, становится субъектом конфликта» (из выступления Президента ФПА РФ Юрия Пилипенко на пленарной сессии «Примирение в праве: компромисс или уступка?» Ковалевских чтений – 2020).
Таким образом, Совет АП г. Москвы признал презумпцию добросовестности адвоката М. не опровергнутой в отношении всех дисциплинарных обвинений, выдвинутых заявителем, в связи с чем прекратил дисциплинарное производство, возбужденное в отношении адвоката М.
[...]
Адвокат АП Московской области, адвокат АБ «Забейда и партнеры» Светлана Мальцева подчеркнула, что затронутая в решении проблема является весьма актуальной и острой, особенно в части оказания юридической помощи по семейным спорам. Она отметила, что подобные проблемы также возникают в спорах о возмещения вреда, причиненного преступлением, когда обвиняемый, например, готов возместить ущерб, а потерпевшая сторона наотрез отказывается от этого. Потерпевшая сторона убеждена (часто не без помощи адвоката, оказывающего юридическую помощь), что согласие на принятие такого возмещения автоматически будет означать, что потерпевший пошел на сделку с обвиняемым, пояснила адвокат.
«Краеугольным камнем по семейным спорам является то, что стороны по таким делам зачастую питают друг к другу неприязненные чувства и не хотят даже подумать о каком-то мирном решении проблемы. При этом забывая о том, что личные отношения, например связанные с воспитанием детей, не прекратятся в момент вынесения судебного решения, а будут длиться еще долгие годы, пока ребенок не станет совершеннолетним», – прокомментировала Светлана Мальцева. По ее мнению, в этой ситуации наличие третьего лица, которое бы выступало в качестве хотя бы отчасти независимого посредника для урегулирования спора, безусловно, пойдет только на пользу для всех участников конфликта.
«К сожалению, некоторые адвокаты настолько проникаются проблемами своих доверителей, что начинают воспринимать позицию клиента как свою собственную боль, при этом забывая, что адвокат в первую очередь является юридическим консультантом, в обязанности которого входит приложить максимальные усилия именно для достижения мирового соглашения в споре», – поделилась Светлана Мальцева. Она обратила внимание, что адвокатам необходимо разъяснять своим доверителям преимущества мирного урегулирования конфликта, потому как зачастую доверители этой возможности просто не видят в связи с тем, что острота конфликта и эмоций не дает возможности разумно подойти к решению проблемы.
По мнению Светланы Мальцевой, решение Совета, в котором действия адвоката одной из сторон по мирному урегулированию спора, вопреки желанию адвоката другой стороны, не признаны неправомерными, является крайне важным импульсом для адвокатского сообщества. Данное решение прежде всего ориентирует адвокатов на более активную позицию в части способствования разрешению спора именно путем достижения мирового соглашения, считает эксперт.
Читать в источнике.
