В последнее время особый общественный резонанс приобретают дела, связанные с привлечением к уголовной ответственности лиц, заключивших и исполнивших государственный или муниципальный контракт. Контроль за расходованием бюджетных средств в настоящий момент столь пристальный, что почти любое нарушение при исполнении контракта может быть расценено как хищение.
В 2017 г., согласно официальным данным, размещенным на сайте единой информационной системы в сфере закупок, были заключены государственные и муниципальные контракты на общую сумму 6,32 трлн руб.
Преступлениям, совершаемым при осуществлении закупок товаров, работ и услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд, присуща высокая латентность.
Так, согласно отчету о результатах работы подразделений экономической безопасности и противодействия коррупции органов внутренних дел за период с января по сентябрь 2015 г. выявлено только 41 преступление, связанное с государственным заказом, все они были прекращены за отсутствием события и состава преступления.
При этом наблюдается тенденция увеличения количества зарегистрированных преступлений, связанных с госзаказом, со 143 в 2012 г. до 489 в 2016 г.
Предлагаю рассмотреть наиболее распространенные виды преступлений в сфере хищений при исполнении государственных контрактов и возможные действия адвокатов при защите интересов подозреваемых, обвиняемых и подсудимых.
1. Заказчик составил и подписал документы о выполненных исполнителем работах (например, акты КС-2 и КС-3), однако работы на момент подписания указанных документов не были выполнены или были прекращены после частичного исполнения
В указанной ситуации действия заказчика могут быть квалифицированы по ст. 159 («Мошенничество»), ст. 160 («Присвоение или растрата») или даже по ст. 293 («Халатность») УК РФ в зависимости от конкретных обстоятельств дела.
Действия заказчика могут быть квалифицированы как мошенничество в случае, если следствие установит, что заказчик своими обманными действиями ввел кого-то в заблуждение, то есть представил ложные сведения, свидетельствующие о якобы выполнении всех условий госконтракта.
Аналогичному риску привлечения к уголовной ответственности подвергается и исполнитель контракта. При этом заказчик может выступать как адресатом обмана – потерпевшим, так и соучастником преступления.
При подписании заказчиком акта приемки не выполненных для него работ и перечислении бюджетных средств организации-подрядчику его действия могут быть квалифицированы как растрата вверенных ему в силу служебного положения денежных средств.
Полагаю, что основной тактикой защиты интересов заказчика в указанных ситуациях является доказывание отсутствия намерения совершить хищение или иное противоправное деяние, то есть стороне защиты необходимо представить следствию доказательства отсутствия сговора с подрядчиком, отсутствия факта незаконного обогащения после заключения контракта и перечисления средств заказчика в пользу подрядчика и проч.
Опыт практики нашего Адвокатского бюро показывает, что уголовные дела при обоснованных названных доводах стороны защиты не имеют судебной перспективы по ст. 159 УК РФ.
Тем не менее даже при представлении перечисленных доказательств не исключены риски привлечения заказчика к ответственности за халатность.
Так, приговором Пресненского районного суда г. Москвы от 21 июня 2012 г. П., подписавший акт приема-передачи имущества, был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 293 УК РФ, поскольку установлено, что, будучи должностным лицом, он подписал указанный документ без проверки реальности исполнения контрагентом договорных обязательств, в связи с чем не выявил нарушений, выразившихся в неисполнении условий государственного контракта.
Вместе с тем следует учитывать, что составы преступлений, предусмотренные ч. 1 и ч. 1.1 ст. 293 УК РФ, относятся к преступлениям небольшой тяжести, срок давности привлечения к ответственности за которые составляет два года с момента совершения инкриминируемого деяния. Это, в свою очередь, позволяет защите по истечении указанного срока давности заявить ходатайство о прекращении дела по этому основанию.
2. Исполнитель выполнил работы, но в ходе проверки их качества обнаружилось их несоответствие условиям государственного или муниципального контракта
Названные действия могут быть квалифицированы как мошенничество только в том случае, если умысел, направленный на хищение чужого имущества, возник у лица до получения чужого имущества.
Органы следствия, как правило, в качестве основного доказательства наличия признаков хищения расценивают строительно-техническую экспертизу, выводы которой указывают на несоответствие выполненных работ условиям государственного контракта. Однако если сторона защиты докажет, что у исполнителя госконтракта была реальная возможность исполнить обязательство (имелся соответствующий штат сотрудников, строительные и иные материалы, исполнитель работал без привлечения иных лиц по субподрядным договорам и т.п.), а также если он располагал независимой гарантией банка, по которой заказчик правомочен взыскать денежные средства у банка при ненадлежащем исполнении обязательств принципалом (исполнителем контракта), то ни о каком хищении речь идти не может.
3. Исполнитель выполнил работы, но по завышенным ценам
Зачастую органами следствия и судом делаются поспешные выводы о хищениях на основании завышения или снижения стоимости выполнения работ (оказания услуг или поставки товаров).
Сам по себе факт завышения запланированной стоимости товаров, работ или услуг, оплачиваемых за счет государственных средств, не может служить основанием для привлечения к уголовной ответственности. Необходимо в каждом конкретном случае выяснять, чем обусловлено изменение цены.
Следствие будет устанавливать такие факты, как сговор между госзаказчиком и подрядчиком о завышении стоимости работ; создание условий для победы в конкурсе (аукционе) подрядчика и заключение договора по завышенной цене с конкретным исполнителем при отсутствии явных причин выбора данного исполнителя; факт преднамеренного завышения стоимости контракта при отсутствии необходимых на то оснований и при наличии осведомленности участников госконтракта о реальной стоимости работ.
Рассмотрим типичную ситуацию, когда правоохранительные органы могут усмотреть признаки хищения при исполнении госконтракта.
А., будучи генеральным директором ООО «Бешеные псы» (подрядчик), заключил государственный контракт с ГКУ «Криминальное чтиво» (заказчик), в соответствии с которым подрядчик обязался выполнить работы по объекту «Кинотеатр». Для совершения задуманного А. вступил в сговор с директором заказчика Б.
А., достоверно зная, что подрядчик не намеревается выполнять работы по инженерной подготовке сооружения для возведения кинотеатра, создает лишь видимость выполнения работ надлежащего качества и предусмотренного госконтрактом объема, дал указание работникам ООО включить в документы первичного учета заведомо ложные сведения о якобы выполненных подрядчиком работах, что они (как правило, следствие отмечает, что эти лица не были осведомлены о преступных намерениях фигуранта дела) и сделали, составив акт о приемке выполненных работ.
А. подписал от имени ООО указанный акт и передал его Б. Последний, в свою очередь, дал бухгалтерам заказчика указание (также, как правило, неосведомленным об истинных намерениях фигурантов дела) направить первичную документацию, содержащую заведомо недостоверные сведения о выполнении заказчиком обязательств по государственному контракту, в казначейство.
На основании документов, содержащих заведомо недостоверные сведения, управлением Федерального казначейства федерального бюджета с лицевого счета заказчика на расчетный счет подрядчика были перечислены денежные средства в общей сумме 1 млрд руб.
Часто следствие квалифицирует такой случай как растрату вверенных денежных средств. На мой взгляд, защите на стадии судебного разбирательства следует придерживаться версии, что никакого хищения вверенных денежных средств не было, поскольку денежные средства на счет подрядчика перечислены не самим Б., а казначейством, что в силу требований ст. 252 УПК РФ не позволит суду изменить обвинение и потребует возвращения дела на дополнительное расследование.
При расследовании хищений в сфере госконтрактов нередко в нарушение ч. 1.1 ст. 108 УПК РФ обвиняемым избирается мера пресечения в виде заключения под стражу. Защите в данном случае необходимо доказывать суду как первой, так и последующих инстанций, что инкриминируемые деяния совершены в сфере предпринимательской деятельности. Доказательствами этого могут быть:
1. Руководитель исполнителя официально оформлен в качестве директора юридического лица, с которым был заключен госконтракт (представить суду устав общества, решение совета учредителей/акционеров общества об избрании руководителя исполнителя в качестве директора, приказ о приеме на работу на эту должность).
2. Юридическое лицо – исполнитель контракта создано и осуществляло законную предпринимательскую деятельность задолго до инкриминируемых действий.
3. Юридическое лицо – исполнитель имеет соответствующий штат сотрудников и материально-техническую базу, не является фиктивной или «технической» компанией.
4. Исполнитель параллельно с обязательствами по спорному контракту осуществляет деятельность и по иным договорам, заключенным с другими контрагентами.
5. В силу правовой позиции высших судебных инстанций для признания преступления, совершенного в предпринимательской сфере, неважно, кто является контрагентом по договору, в том числе не имеет значения, что предметом хищения выступили бюджетные средства (при преднамеренном неисполнении государственных и муниципальных контрактов). Соответственно, недопустимо и незаконно фигурантов дела заключать под стражу.
6. В ответ на доводы следствия о том, что иные соучастники фигурантов дела не обладают «предпринимательским» статусом, следует сослаться на п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2016 г. № 48 «О практике применения судами законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности за преступления в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности», согласно которому если «предпринимательское» хищение совершено в соучастии с иными лицами, не являющимися предпринимателями, то в отношении этих лиц при отсутствии обстоятельств, предусмотренных в п. 1–4 ч. 1 ст. 108 УПК РФ, также не может быть избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.
Защите следует обращать внимание на дату совершения инкриминируемого деяния в сфере предпринимательской деятельности. Так, 12 июня 2015 г. ст. 159.4 утратила силу (Постановление Конституционного Суда РФ от 11 декабря 2014 г. № 32-П). Деяния, подпадающие под признаки состава преступления, предусмотренного ст. 159.4 УК РФ, и совершенные до 12 июня 2015 г., в силу положений ст. 9, 10 УК РФ подлежат квалификации по данному уголовному закону, то есть по ст. 159.4 УК РФ, предусматривающей более мягкое наказание.
Статья размещена на сайте Адвокатской Газеты
