«До 70% дел сейчас рассматривается в особом порядке». По крайней мере, так утверждает генпрокурор Юрий Чайка. Он заявил об этом, критикуя работу следователей — ее он охарактеризовал словом «деградация».
Дела в суде рассматриваются в особом порядке, если подсудимый согласен с обвинением. Тогда суд не исследует доказательства и не вызывает свидетелей. Иногда в применении особого порядка действительно есть проблемы, говорит бывший старший следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР, почетный адвокат Владимир Калиниченко:
Владимир Калиниченко
старший следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР, почетный адвокат
«Следователи начали пользоваться вот этим добровольным соглашением о сотрудничестве. И что стали делать? Когда совершается преступление в группе лиц и одни признают вину, другие не признают, тогда заключается добровольное соглашение о сотрудничестве с одним или с двумя обвиняемыми, которые дают угодные следствию показания. Дело по их обвинению выделяется в отдельное производство, направляется в суд в порядке особого производства, и они получают наказание не более двух третей к максимальному сроку за наиболее тяжкое преступление. В данном случае они могут пойти и на оговор, с чем я сталкиваюсь постоянно как адвокат, и пойти и на ложь, и на что угодно. Потом получается, что, когда появились два приговора, а у нас же нет преюдиции, вроде бы они не должны влиять, но эти приговоры-то есть. Соучастников того же преступления, за которое осуждены эти лица, могут судить параллельно или несколько позже и так далее и получается, что второй процесс становится формальным. Почему? Потому что, если в порядке общего рассмотрения уголовного дела в суде будут установлены иные обстоятельства дела, чем те, которые состоялись по приговорам, то идут в противоречие ранее постановленные приговоры с тем, который вынесут гораздо позже. Если это Чайка имеет в виду, тогда особый порядок рассмотрения уголовных дел, как и добровольное соглашение о сотрудничестве, вызывают очень и очень много вопросов. Я понимаю, за что может воевать сегодня Чайка — за то, чтобы следствие обратно вернули в органы прокуратуры. Хотя нужно понимать, что следствие и раньше, когда было в органах прокуратуры, это тоже было ненормальным, потому что функция прокуратуры — надзор за единообразным применением закона».
По мнению главы Следственного комитета Александра Бастрыкина, сейчас «баланс возможностей» следователя и прокурора соблюден. Бастрыкин подчеркнул, что СК является вневедомственным следственным органом, подчиняющимся президенту России, и это наиболее оптимальная модель следственного органа в мире.
Удивляет цифра дел, рассматриваемых в особом порядке — 70%. Почему так много? Объясняет управляющий партнер адвокатского бюро «Забейда и партнеры» Александр Забейда:
Александр Забейда
управляющий партнер адвокатского бюро «Забейда и партнеры»
«Основная причина массового роста особых порядков, во-первых, это тотальное недоверие российской судебной системе со стороны граждан. Ведь, как известно, доля оправдательных приговоров составляет меньше 1%, поэтому многие просто не видят смысла сопротивляться и выбирают особый порядок, потому что так наказание может быть меньше. Во-вторых, как ни странно звучит, — экономический кризис, поскольку тотальное обнищание российских граждан и, как следствие, невозможность нанять адвоката для осуществления защиты на профессиональном уровне также ведет к выводу, что сопротивление бесполезно. В-третьих, это «признание как царица доказательств», то есть в случае, если гражданин хоть единожды признался в совершении преступления, дальнейшие попытки сказать, что это признание было выбито оперативниками, в общем-то, ни к чему не приводят. В отношении него, как правило, также поставляется обвинительный приговор».
На прошлой неделе президент России Владимир Путин на заседании коллегии Генпрокуратуры заявил, что прокуроры должны усилить надзор за следствием.
