УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ОЦЕНКА СОУЧАСТИЯ
В ПРЕСТУПНЫХ НАРУШЕНИЯХ ДОЛЖНОСТНЫХ ПОЛНОМОЧИЙ
Д.О. ДАНИЛОВ
Статья рекомендована для опубликования доктором юридических наук, профессором П.С. Яни.
Данилов Дмитрий Олегович, студент 1-го курса магистратуры юридического факультета Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова.
В статье анализируются проблемы квалификации совместного совершения злоупотребления должностными полномочиями или превышения должностных полномочий. Автор приводит различные случаи преступного нарушения служебных полномочий, совершенного двумя и более должностными лицами, и предлагает варианты их квалификации.
Ключевые слова: соучастие в преступлении, злоупотребление должностными полномочиями, превышение должностных полномочий.
Criminal Assessment of Accomplice in Criminal Violations of Office Duties
D.O. Danilov
Danilov Dmitry Olegovich, 1st Grade Magistrate Student, Faculty of Law, Lomonosov Moscow State University.
The problems of complicity in abuse of office or excess of authority are analyzed in the article. The Author cites various cases of official misdemeanors, which was committed by two or more officials, and offers options for their qualification.
Key words: complicity in a crime, abuse of office, excess of authority.
Сложности уголовно-правовой оценки совместного превышения должностных полномочий или злоупотребления должностными полномочиями, обусловленные особенностями их объективной стороны, в науке исследованы недостаточно. Основные вопросы заключаются в следующем: при каких обстоятельствах возможно соучастие в должностных преступлениях и в каком виде (форме)? Анализ практики рассмотрения уголовных дел свидетельствует об отсутствии единства в понимании данных проблем. Схожие деяния судами квалифицировались и как самостоятельные преступления, и с указанием их группового характера, и, наконец, как негрупповое соучастие. Ранее автором настоящей статьи совместно с С.В. Чубраковым была выработана определенная позиция по указанной проблеме, которую в данной работе автор предполагает развить.
На уровне практикообразующих судебных актов существует лишь одно правило квалификации соучастия в должностных преступлениях. Оно содержится в абз. 2 п. 14 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16 октября 2009 г. N 19 "О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий" и состоит в том, что должностное лицо, совершившее умышленное преступление, предусмотренное ст. 285 УК РФ или ст. 286 УК РФ, во исполнение заведомо для него незаконного приказа или распоряжения несет уголовную ответственность на общих основаниях. При этом действия вышестоящего должностного лица, издавшего такой приказ или распоряжение, следует рассматривать при наличии к тому оснований как подстрекательство к совершению преступления или организацию этого преступления и квалифицировать по соответствующей статье Особенной части УК РФ со ссылкой на ч. 3 или ч. 4 ст. 33 УК РФ.
Вместе с тем суды по некоторым уголовным делам квалифицировали совершенные при указанных обстоятельствах действия обоих должностных лиц как исполнительские по ст. ст. 285 или 286 УК РФ. Несмотря на противоречие данного подхода приведенному разъяснению, правоприменитель, по всей видимости, считает, что раз должностное лицо отдает незаконное распоряжение, обязательное для исполнения подчиненным, то оно так или иначе нарушает свои служебные полномочия. При таком подходе для отражения совместности преступных действий суды вынуждены использовать конструкцию не соучастия с юридическим распределением ролей (ч. 3 ст. 34 УК РФ), а группового преступления (ст. 35 УК РФ), поскольку, как неоднократно отмечал Верховный Суд РФ, группа в любых ее формах (ч. ч. 1- 4 ст. 35 УК РФ) возможна только при участии двух и более соисполнителей.
Статьи 285 и 286 УК РФ не предусматривают такого квалифицирующего признака, как совершение преступлений группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой. Учитывая руководящие разъяснения по схожему вопросу, суды часто признают совершение преступления в группе в качестве отягчающего обстоятельства (п. "в" ч. 1 ст. 63 УК РФ) за совместно совершенное деяние при должностных преступлениях.
Нередко при рассмотрении уголовных дел сторона защиты считает неправильным вменение обсуждаемого отягчающего обстоятельства при квалификации по ст. ст. 285 и 286 УК РФ, поскольку, по ее мнению, они не предусматривают ответственности за совершение этих деяний в группе. Суды чаще всего этот довод признают несостоятельным, отмечая, что действия осужденных носили совместный и согласованный характер, и ссылаясь на ч. 2 ст. 34 УК РФ, согласно которой соисполнители отвечают по статье Особенной части УК РФ за преступление, совершенное ими совместно, без ссылки на ст. 33 УК РФ. Кировский районный суд г. Томска по одному из таких дел отметил, что подсудимые совершили преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 286 УК РФ, группой лиц по предварительному сговору, поскольку каждый из них выполнил объективную сторону этого преступления(здесь и далее выделено мной. - Д.Д.).
П., являясь главой муниципального образования, предложил противозаконную схему обеспечения древесиной организаций одного из районов Томской области, а Т., занимая должность начальника Департамента развития предпринимательства и реального сектора экономики Томской области, его в этом поддержал. В последующем каждый выполнял четко определенную роль. П., превышая свои полномочия, давал указания главному лесничему об отводе деляны, далее объем древесины на отведенной деляне сообщался представителям поселений, которые на основании указаний П. готовили заявки, содержащие просьбу о покупке древесины. После этого П. направлял пакет документов в Департамент развития предпринимательства и реального сектора экономики Томской области, где Т., заведомо зная об их недостоверности, превышая свои полномочия, принимал решение о проведении аукциона с целью продажи права на заключение договора купли-продажи лесных насаждений. Действия осужденных, как указал суд, повлекли существенное нарушение охраняемых законом интересов общества и государства, выразившиеся в незаконном выбытии леса из федеральной собственности.
Однако данное деяние вряд ли можно квалифицировать в качестве группового - невозможно участвовать в его объективной стороне двум и более лицам по следующим причинам.
Понимая любое преступное нарушение должностных полномочий как незаконное их использование или превышение, мы, как правило, отмечаем его индивидуальный характер. Это следует прежде всего из сущности самих служебных полномочий. Одним из их признаков, как отмечает П.Е. Федоров, является персонифицированность <15>, т.е. принадлежность конкретных служебных прав и обязанностей конкретному должностному лицу. На это указывает и законодатель, употребляя в диспозициях ст. ст. 285 и 286 УК РФ притяжательные местоимения "свои" или "его". И именно поэтому криминалисты отмечают, что "свое служебное положение может использовать только лицо, которое им обладает, и никто другой", а свои обязанности, определяемые должностными полномочиями, для каждого лица являются индивидуальными. Приведенный подход отражен и в судебной практике.
Cудебная коллегия по уголовным делам Московского областного суда отметила, что при злоупотреблении должностными полномочиями виновный действует (либо бездействует) всегда в пределах своей компетенции. Московский городской суд, рассматривая дело в кассационном порядке, указал, что преступление, предусмотренное ст. 286 УК РФ, подразумевает индивидуальную ответственность должностного лица.
Квалификация многосубъектного должностного преступления как группового означает возможность соисполнительства (совместного выполнения объективной стороны преступления) некоего должностного лица в злоупотреблении или превышении должностных полномочий другого, и наоборот. Возвращаясь к приведенному делу, зададим резонный вопрос: как начальник Департамента развития предпринимательства и реального сектора экономики Томской области может превысить полномочия главы муниципального образования, а последний - превысить полномочия первого, если они у каждого из них свои и разные?! Должностное лицо может превысить или злоупотребить только своими полномочиями, но никак не быть соисполнителем в нарушении чужих полномочий - полномочий другого лица.
Судебная коллегия по уголовным делам Томского областного суда посчитала вышеприведенный довод несостоятельным. По ее мнению, вменение группы обусловлено характером совершенного преступления, так как действия П., инициировавшего подачу заявок на участие в аукционах, в которых содержались заведомо недостоверные сведения о потребностях муниципального образования в лесоматериалах, имели бы половинчатый характер в достижении преступного результата, если бы осужденным Т. со своей стороны данные документы не принимались к производству и не издавались распоряжения о выставлении лесных насаждений на аукционы по продаже права на заключение договоров купли-продажи.
Используя в своем решении слово "половинчатый", судебная коллегия фактически отметила отсутствие причинной связи между действиями П. и наступившим вредом, ведь очевидно, что лес выбыл не из-за заявок, содержащих заведомо ложные сведения, а П. не обладал какими-либо полномочиями по заключению договоров купли-продажи лесных насаждений или контролю за их исполнением. Но все-таки суд признал его соисполнителем этого преступления. Можно сказать, что этот вывод соответствует позиции Пленума Верховного Суда РФ о том, что под непосредственным участием в преступлении понимаются и такие действия, которые не были направлены на наступление общественно опасных последствий, как, например, при убийстве или хищениях.
Тем не менее по делам о должностных преступлениях судам надлежит выяснять и указывать в приговоре, находится ли наступивший вред в причинной связи с допущенным должностным лицом нарушением своих служебных полномочий. Действия П. по разработке плана совершения преступления и направлению заявок, т.е. созданию условий для совершения преступления, состоят в причинной связи с деянием Т., а не, повторимся, с указанными общественно опасными последствиями, что характерно для "негруппового" соучастника (ч. ч. 3- 5 ст. 33 УК РФ). Следовательно, П., как представляется, выступил организатором этого преступления, а не его соисполнителем. Описание подобных (полагаем, подготовительных) преступных действий должностного лица через конструкцию соучастия с юридическим распределением ролей (ч. 3 ст. 34 УК РФ), на наш взгляд, точнее отражает их обусловливающую связь с наступившим вредом, поэтому следует поддержать те судебные решения, в которых отстаиваемая нами позиция находит свое подтверждение.
Однако такая квалификация возможна в тех случаях, когда общественно опасные последствия явились следствием действий не всех должностных лиц, а только части либо одного из виновных. Если деяния каждого лица повлекли собственный преступный вред, то их уголовно-правовая оценка должна быть иной.
К. и С., преследуя цель изъятия специализированной техники, передали ее в распоряжение Администрации городского поселения для последующего временного пользования ИП. С. заключил договор и непосредственно осуществлял действия по изъятию 13 единиц спецтехники у ООО и передаче ее ИП. После этого К. дополнительно издал распоряжение о передаче своему сыну автомашины, на основании этого распоряжения автомашина была передана ИП. Суд квалифицировал действия С. по ч. 1 ст. 285 УК РФ, а К. - по ч. 2 ст. 285 УК РФ, указав, что они совершили их в группе.
Анализ решения показывает, что осужденные, хотя и преследовали общую цель, совершили разные действия, которые повлекли разные общественно опасные последствия. Каждый из них исполнял свою часть одного фактического деяния, но не участвовал в действиях другого должностного лица. То есть каждый из виновных совершил отдельное злоупотребление предоставленными ему полномочиями, а в квалификации оказалось отражено, что соисполнительство имело место в двух злоупотреблениях должностных полномочий. Повторим, что нельзя признать возможность соучастия в двух и более самостоятельных преступлениях, когда закон (что отмечает и высшая судебная инстанция) говорит лишь о совместном участии в преступлении(ст. 32 УК РФ), т.е. в одном и общем деянии. Соответственно, действующее уголовное законодательство формально не позволяет признать этот и аналогичные случаи совершения должностных преступлений соучастием. Так же как, например, совместное применение насилия к военнослужащему его непосредственным начальником и сослуживцем, у которого с потерпевшим нет отношений подчиненности.
Ознакомиться с другими полезными материалами, а так же задать вопросы можно на нашем официальном Telegram канале @zabeydapartners по ссылке.
